На картинѣ этой изображенъ Христосъ, только-что снятый со креста. Мнѣ кажется, живописцы обыкновенно повадились изображать Христа и на крестѣ, и снятаго со креста, все еще съ оттѣнкомъ необыкновенной красоты въ лицѣ; эту красоту они ищутъ сохранить Ему даже при самыхъ страшныхъ мукахъ. Въ картинѣ же Рогожина о красотѣ и слова нѣтъ; это въ полномъ видѣ трупъ человѣка, вынесшаго безконечныя муки еще до креста, раны, истязанiя, битье отъ стражи, битье отъ народа, когда онъ несъ на себѣ крестъ и упалъ подъ крестомъ, и наконецъ крестную муку въ продолженiе шести часовъ (такъ по крайней мѣрѣ по моему разчету). Правда, это лицо человѣка только что снятаго со креста, то-есть сохранившее въ себѣ очень много живаго, теплаго; ничего еще не успѣло закостенѣть, такъ что на лицѣ умершаго даже про-глядываетъ страданiе, какъ будто бы еще и теперь имъ ощущаемое (это очень хорошо схвачено артистомъ); но за то лицо не пощажено нисколько; тутъ одна природа, и воистину таковъ и долженъ быть трупъ человѣка, кто бы онъ ни былъ, послѣ такихъ мукъ. Я знаю, что христiанская церковь установила еще въ первые вѣка, что Христосъ страдалъ не образно, а дѣйствительно, и что и тѣло его, стало-быть, было подчинено на крестѣ закону природы вполнѣ и совершенно. На картинѣ это лицо страшно разбито ударами, вспухшее, со страшными, вспухшими и окровавленными синяками, глаза открыты, зрачки скосились; большiе, открытые бѣлки глазъ блещутъ какимъ-то мертвеннымъ, стекляннымъ отблескомъ. Но странно, когда смотришь на этотъ трупъ измученнаго человѣка, то рождается одинъ особенный и любопытный вопросъ: если такой точно трупъ (а онъ непремѣнно долженъ былъ быть точно такой) видѣли всѣ ученики Его, Его главные будущiе апостолы, видѣли женщины, ходившiе за нимъ и стоявшiя у креста, всѣ вѣровавшiе въ него и обожавшiе Его, то какимъ образомъ могли они повѣрить, смотря на такой трупъ, что этотъ мученикъ воскреснетъ? Тутъ невольно приходитъ понятiе, что если такъ ужасна смерть и такъ сильны законы природы, то какъ же одолѣть ихъ? Какъ одолѣть ихъ, когда не побѣдилъ ихъ теперь даже Тотъ, Который побѣждалъ и природу при жизни Своей, Которому она подчинялась, Который воскликнулъ: «Талиѳа куми», — и дѣвица встала, «Лазарь, гряди вонъ», — и вышелъ умершiй? Природа мерещится при взглядѣ на эту картину въ видѣ какого-то огромнаго, неумолимаго и нѣмаго звѣря, или вѣрнѣе, гораздо вѣрнѣе сказать, хоть и странно, — въ видѣ какой-нибудь громадной машины новѣйшаго устройства, которая безсмысленно захватила, раздробила и поглотила въ себя, глухо и безчувственно, великое и безцѣнное Существо — такое Существо, Которое одно стоило всей природы и всѣхъ законовъ ея, всей земли, которая и создавалась-то, можетъ-быть, единственно для одного только появленiя этого Существа! Картиной этою какъ будто именно выражается это понятiе о темной, наглой и безсмысленно-вѣчной силѣ, которой все подчинено, и передается вамъ невольно. Эти люди, окружавшiе умершаго, которыхъ тутъ нѣтъ ни одного на картинѣ, должны были ощутить страшную тоску и смятенiе въ тотъ вечеръ, раздробившiй разомъ всѣ ихъ надежды и почти что вѣрованiя. Они должны были разойдтись въ ужаснѣйшемъ страхѣ, хотя и уносили каждый въ себѣ громадную мысль, которая уже никогда не могла быть изъ нихъ исторгнута. И еслибъ этотъ самый Учитель могъ увидать Свой образъ наканунѣ казни, то такъ ли бы Самъ Онъ взошелъ на крестъ, и такъ ли бы умеръ какъ теперь? Этотъ вопросъ тоже невольно мерещится, когда смотришь на картину.
(Ѳ. М. Достоевскій, «Идіотъ»)
(Ѳ. М. Достоевскій, «Идіотъ»)
Эдвард Мунк — «КРИК» (1893).
- Серия фотографий "Der kranke Nietzsche" ("Больной Ницше") была сделана художником Гансом Олде, в период с июня по август 1899 года в Веймаре, куда Ницше перевезла его сестра Элизабет в 1897 году незадолго до смерти матери. Погруженный в глубочайшую апатию, Ницше, казалось, не заметил ни переезда на новое место, ни смерти матери, скончавшейся в апреле 1897 года.Первые признаки психического растройства проявляются в январе 1889 года, когда Фридрих Ницше рассылает своим немногочисленным друзьям непонятные письма, подписанные словом “Распятый”. Одно такое письмо получает друг Ницше профессор теологии Франс Овербэк, который на следующий же день перевозит Ницше из Турина в Базель и помещает его в больницу для душевнобольных. До 1890 года Ницше находится под наблюдением врачей, которые безуспешно пытаются поправить его психическое здоровье. Ницше окончательно теряет рассудок, врачи признаются, что не могут помочь несчастному. В марте 1890 года мать Ницше Франциска принимает решение забрать обезумевшего из больницы и перевозит его к себе домой в Наумбург, где Ницше находится под присмотром своей сестры и матери. После смерти матери у Ницше происходят два апоплексических удара. Он частично парализован, не может говорить и ходить. Безумие не отпускает его до самой смерти. В конце мая 1900 года Ницше заболевает пневмонией и умирает 25 августа в полдень.
Из записей в истории болезни:
20 февраля 1889 года. Забыл начало своей последней книги.
23 февраля В последний раз я был Фридрихом Вильгельмом IV.
28 февраля. Улыбаясь просит у врача: “Дайте мне немножко здоровья.”
27 марта. “Это моя жена Козима Вагнер привела меня сюда”.
27 апреля. Частые приступы гнева.
18 мая. Довольно часто испускает нечленораздельные крики.
14 июня. Принимает привратника за Бисмарка.
4 июля. Разбивает стакан, “чтобы бы забаррикадировать вход в комнату осколками стекла.”
9 июля. Прыгает по козлиному, гримасничает и выпячивает левое плечо. То самое плечо, на котором великий дух нес всю тяжесть мира.
Лишь тогда, когда он садится за рояль, его черты преображаются и из под его рук звучат фантастические мелодии, достойные высших гениев музыки. Друзья и родные, когда слышат эту игру, сожалеют, что нет фонографа, чтобы записать ее...
Комментариев нет:
Отправить комментарий